Христианизация нашего народа, при всей ее неполноте, очистила нашу землю от такой скверны, как узаконенные человеческие жертвоприношения. О них помалкивают неоязычники, делающие вид, будто их не было или они не имеют отношения к сути язычества. Но вот что пишет современный нам автор: "Принесение в жертву ребенка, особенно младенца, явление распространенное в языческом обществе, в том числе и славянском... Русы-язычники верили, что тело убитого возвращает земле ту жизненную силу, которая была в нем. Эта сила передается живым. Но сколь же многой жизненной силой - еще не растраченной - обладает тело новорожденного. Ведь он как бы и не вступил еще окончательно в мир взрослых людей... Рассказывают, например, что легендарный скандинавский конунг Аун продлевал свою жизнь, принося в жертву богу Одину своих собственных сыновей и отбирая таким образом их жизненную силу. Для общины в целом такой жертвой могло стать любое избранное дитя. Да и в русских поверьях кровь младенцев наделялась особой сверхъестественной силой.
О кровавом обычае "деторезанья от первенец" упоминает древнерусское "Слово святого Григория... о том, како первое погани сущие языци кланялись идолам и требы им клали". О человеческих жертвоприношениях "было известно давно - из летописей и церковных поучений XI-XIV веков, направленных на искоренение языческих культов. Археологические же разыскания последних лет показали, что обвинения, содержащиеся в этих поучениях, - вовсе не полемические преувеличения христианских проповедников; они отражали реальную практику древнерусских жрецов. Многочисленные останки людей, принесенных в жертву, найдены в языческих святилищах на реке Збруч в Прикарпатье, исследованных совсем недавно, в 1982-89 годах... Удивительно, но святилища эти действовали и жертвы приносились вплоть до середины - второй половины XIII века".
В жертву богам приносились, конечно, не только младенцы. После побед над иноплеменниками были обычными жертвоприношения пленными. Убивали и соплеменников, когда по жребию, а когда по выбору жреца. Арабский писатель ибн Русте писал о знахарях-русах: "Случается, что они приказывают принести в жертву творцу их то, что они пожелают: женщинами, мужчинами, лошадьми. И если знахари приказывают, то не исполнить их приказания никак невозможно. Взяв человека или животное, знахарь накидывает ему на шею петлю, вешает жертву на бревно и ждет, пока она не задохнется, и говорит, что это жертва богу".
Язычники знали о том, что жертвенная кровь животных была только суррогатом человеческой крови. Хотя, возможно, предпочитали об этом не думать. Но в трудные времена они понимали: их богам требовалась полноценная пища, и поили их человеческой кровью. Египетские жрецы даже клеймили жертвенное животное печатью, на которой был изображен человек, стоящий на коленях со связанными за спиною руками и с приставленным к горлу мечом.
Но если боги восточных славян так помогали им, то почему же язычники не устояли против русских христиан, этой помощи от идолов не имевших? Напрашивается мысль, что в силе, которую получали от своих богов язычники, было какое-то тайное бессилие. Что эта сила имела наркотический характер. Наркотики тоже дают людям многое, но только временно и только за счет их внутреннего разрушения.
Вот что пишет известный автор книги "Поэтические воззрения славян на природу" А.Н.Афанасьев: "Наравне с другими народами: греками, римлянами, скифами, германцами и литовцами, славяне приносили и человеческие жертвы. "Приводили сыны своя и дщери, говорит Нестор, и приносили в жертву бесам"... Митрополит Илларион (XI век), противополагая водворенное св. Владимиром христианство старому язычеству, замечает: "Уже не идолослужители зовемся - христианами... уже не закалаем для бесов друг друга, но Христос за ны закалаем бывает".
У поляков, по словам Длугоша, в жертву богам приносились люди, взятые в плен на войне. О прибалтийских славянах говорит Дитмар: "страшный гнев богов смягчается кровью людей и животных", и Гельмольд, по свидетельству которого в жертву приносили христиан, и кровь их, как врагов народной славянской религии, была особенно приятна и усладительна для богов; выбор лиц, предаваемых закланию, определялся жребием. Святовиту такая жертва была приносима ежегодно, и обряд совершался жрецом. Гельмольд, Адам Бременский и др. немецкие летописцы приводят несколько случаев принесения человеческих жертв славянами.
Всматриваясь в приведенные свидетельства, мы выводим следующие заключения: во-первых, в жертву богам приносились пленники. То же встречаем и у других народов. У скифов, говорит Геродот, во время важных народных празднеств были избираемы на жертвенное заклание не только животные, но и люди, обыкновенно пленники; некоторая часть крови убитого примешивалась к явствам, изготовляемым для религиозного пиршества, почему греческие историки почитали их людоедами. По свидетельству Тацита, в Британии алтари орошались кровью воинов, захваченных в плен, и по внутренностям их трупов язычники вопрошали богов о грядущих событиях. Во время борьбы с крестоносцами литовцы мучили и умерщвляли христианских пленников перед своими идолами... Во-вторых, человеческие жертвы были жертвы умилостивительные. При различных общественных бедствиях боги казались раздраженными людскими грехами, карающими какое-либо нечестие, и только кровь преступника, его детей и родичей могла отклонить их праведный гнев... По свидетельству Юлия Цезаря, галлы в случае важной опасности и повальных болезней приносили в жертву людей, уличенных в разбое, воровстве и др. преступлениях, и только за неимением их убивали невинных. Однажды, во время страшного голода, шведы предали в жертву Одину, как производителю жатв, короля своего Олафа: будучи верховным представителем народа, король должен был собственною жизнью искупить грехи своих подданных и примирить их с божеством. Греки прибегали к человеческим жертвам при солнечных затмениях, неурожаях, эпидемических болезнях и др. народных бедствиях. Так как неурожай, голод и моровая язва, по мнению язычников, большею частью были делом злых демонов, то для отвращения подобных бед человеческие жертвы приносились подземным демоническим божествам. Так, у германцев было в обычае во время моровой язвы закапывать в землю живых детей" (т.2, 1995. С.135-136).
Еще один автор рассказывает, что ацтеки, будучи язычниками, приносили в жертву своим богам 50 тысяч человек в год. То есть каждые десять минут по человеку. А индейцы майя, уступая ацтекам по количеству жертв, превосходили их качеством ритуалов. После истязания жертвы, вырывания у нее ногтей и т.д., ей вскрывали грудь и вырывали у нее сердце, которое съедали. Тело сбрасывали с пирамиды. Внизу жрецы снимали с тела кожу и, облачившись в нее, танцевали. Мясо съедали (Терри Диэри "Лютые ацтеки", 1998, с. 30). Если мне скажут, что нечего выдавать эти крайности язычества за его суть, то я отвечу, что жало змеи это тоже "крайность", потому что она не жалит всем своим телом. Но лишить ее этой "крайности" то же самое, что оскопить человека".
В основе языческих ритуалов всегда лежали кровавые жертвоприношения, причем очень жестокие. Что же касается тризны, то и этот обряд, если его проводить по всем правилам, просто безобразен. Наши предки не оплакивали усопшего. Вокруг погребального костра устраивались пир с обжорством и обильными возлияниями, конные ристалища, соревнования борцов. И опять обязательная жертва, особенно если умирал мужчина, - вместе с ним на тот свет отправлялась его любимая жена или наложница.
Источник: Неоязыческие мифы о христианстве // Куликов И. Новые религиозные организации России деструктивного, оккультного и неоязыческого характера: Справочник. Том 3. Москва, 2000.
Человеческие жертвы неотделимы от славянского язычества. Еще Маврикий упоминает о ритуальном самоубийстве славянских жен после смерти их мужей[1]. Арабский путешественник Ибн Русте описывает в начале Х в. как в «стране славян» проходит похоронный обряд: «И если у покойника было три жены и одна из них утверждает, что она особенно любила его, то она приносит к его трупу два столба, их вбивают стоймя в землю, потом кладут третий столб поперек, привязывают посреди этой перекладины веревку, она становится на скамейку и конец (веревки) завязывает вокруг своей шей. После того как она так сделает, скамью убирают из-под нее, и она остается повисшей, пока не задохнется и не умрет, после чего ее бросают в огонь, где она и сгорает».[2] Особо мрачный и изуверский характер носит похоронный обряд, описанный Ибн-Фадланом в 922 г. (ССЫЛКА НА МАТЕРИАЛ 4.8.)
А вот какие жертвы приносил Святослав под Доростолом в 971 году: "«Скифы не выдержали натиска противника; сильно удрученные гибелью своего предводителя (Икмора, второго человека в войске после Святослава), они забросили щиты за спины и стали отступать к городу, а ромеи преследовали их и убивали. И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили несколько грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра»[3].
И даже после того, как Русь была крещена, эпизодически человеческие жертвоприношения продолжались. Пример тому — мятеж волхвов 1071 г.
"Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто урожай держит». И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут же называли знатных женщин, говоря, что та жито удерживает, а та — мед, а та — рыбу, а та — меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу, либо белку, и убивали многих женщин, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними людей триста. В это же время случилось Яню, сыну Вышатину, собирая дань, прийти от князя Святослава; поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много женщин по Волге и по Шексне и пришли сюда."
Здесь мы видим соединение магизма и социальных счетов — мордовские обычаи и манихейскую ненависть к женщине, как носительницы жизни и продолжательницы рода.
Из этого можно сделать следующий вывод. Славянское язычество было восприимчиво к деятельности антисистем типа манихейской и носительницей темных разрушительных стихий. Человеческие жертвоприношения — не случайность и не следствие иноземных влияний, а неотъемлемая характеристика славянского язычества.
Источник: д. В. Василик. О характере славянского язычества // Вызовы ноязычества (сборник). СПб., 2014.
[1] Жены их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве».Свод древнейших известий... Т. 1. С. 369.
[2] Петрухин В.Я. Славяне и древняя Русь. М., 2000. С. 142.
[3] Лев Диакон. История. М., 1971. С. 89.